Защитительная речь адвоката в уголовном деле по ДТП

РЕЧЬ АДВОКАТА С. Л. ХРОНИКА В ЗАЩИТУ ПОРТНОВА. Портнов был предан суду по ч. 2 ст. 286 УК и обвинялся в том, что примерно в 20 час., управляя личным автомобилем и следуя по шоссе, в населенном пункте грубо нарушил Правила движения, совершил наезд на Васильева, который от полученных тяжких телесных повреждении скончался.

РЕЧЬ АДВОКАТА С. Л. ХРОНИКА В ЗАЩИТУ ПОРТНОВА.

Портнов был предан суду по ч. 2 ст. 286 УК и обвинялся в том, что примерно в 20 час., управляя личным автомобилем и следуя по шоссе, в населенном пункте грубо нарушил Правила движения, совершил наезд на Васильева, который от полученных тяжких телесных повреждении скончался.

Портнов не признал себя виновным.

Одинцовский народный суд Московской области постановил оправдательный приговор.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда приговор оставила в силе, отклонив кассационный протест прокурора и жалобу представителя потерпевшего.

Защиту осуществлял опытный адвокат по ДТП Хроник С.Л.

Товарищи судьи!

Несколько дней вы с большим вниманием, тщательно исследовали обстоятельства трагической гибе¬ли Васильева.

Трагичность этого несчастного случая прежде всего в его последствиях, в том, что так нелепо оборвалась жизнь молодого, способного человека. Мы понимаем, какое горе пришло в семью Васильева. Всем нам, естественно, очень его жаль.

Но речь идет о несчастном случае, а не о преступлении. В этом мы видим вторую сторону трагедии, ибо на скамье подсудимых оказался невиновный,

Портнов, по нашему глубокому убеждению, невиновен в наезде и привлечен к уголовной ответственности только в связи с тем, что именно он управлял автомобилем, сбившим потерпевшего.

По настоящему делу допускается весьма типичная для такой категории дел ошибка: факт наступления тяжких последствий пытаются отождествлять с виновностью.

Однако наш закон предусматривает уголовную ответственность только за виновные действия.

Каковы бы пи были последствия, какова бы пи была их тяжесть, эти последствия не могут заменить доказательств вины.

Уголовная ответственность без вины немыслима.

Мы категорически возражаем против высказанной здесь обвинением совершенно ошибочной точки зрения. Смысл ее заключается в том, что сам по себе факт наезда, повлекший наступление тяжких последствий, свидетельствует о виновности водителя.

Такая позиция противоречит закону, ибо означает объективное вменение, чуждое советскому праву.

Обвинение ставит вопрос следующим образом: при строгом, соблюдении Правил движения водителем не может быть наезда; стало быть, были допущены нарушения Правил. Подобная точка зрения означает забвение того, что безопасность движения зависит не только от водителя, но и от многих других факторов. К числу их принадлежит обязанность соблюдения Правил пешеходами.

Общеизвестно, что значительное количество несчастных случаев происходит вследствие грубой неосторожности пешеходов.

Ярким примером подобной грубой неосторожности пешехода является исследуемое нами дело.

Для того чтобы сказать, кто ответствен за нарушения Правил движения, мы должны прежде всего точно установить фактические обстоятельства происшествия. Каковы же они?

Версия следствия заключается в том, что Портнов вел автомобиль по населенному пункту со скоростью, превышающей дозволенную.

По мнению следователя, она была 65,5 км/час вместо предусмотренных Правилами 60 км/час. В этом обвинение усматривает нарушение ст. 34 Правил движения.

Обвинение считает также, что нарушена и ст. 32 Правил, так как скорость движения избрана без учета дорожной обстановки, и прежде «сего без учета видимости.

Следствие полагает, что водителем допущены нарушения ст. ст. 52, 53 Правил, так как он вел автомобиль со светом подфарников, а должен был включить дальний свет.

Портнову вменяется и нарушение ст. 120 Правил движения: протектор правого переднего колеса был полностью изношен. И, наконец, по мнению следствия, водитель допустил нарушение ст. 4 Правил, так как не проявил внимательности и осторожности к дорожной обстановке и ее изменениям.

Говоря об обстоятельствах наезда, обвинение заявляет, что потерпевший шел по шоссе в том направлении, в котором двигался автомобиль, и водитель из-за допущенных им нарушений не заметил идущего впереди пешехода, догнал его и сбил ударом в спину.

Такова версия следствия.

Портнов говорит, что потерпевший не шел по шоссе, а неожиданно выбежал на проезжую часть. Он утверждает, что скорость движения управляемого им автомобиля была 50–60 км/час, что вел он автомобиль с ближним светом фар, а нет-со светом подфарников и просматривал дорогу не-менее, чем на 50 м. Портнов утверждает, что потерпевший неожиданно выбежал с правой обочины, пытаясь перебежать шоссе справа налево по ходу, движения автомобиля. Как только потерпевший оказался в поле зрения Портнова, он сразу-же затормозил автомобиль, пытаясь избежать наезда. Однако в связи с тем, что расстояние до потерпевшего было примерно-10–12. м, избежать наезда он не имел возможности.

Таковы объяснения подсудимого.

Анализ имеющихся в распоряжении суда доказательств позволяет защите утверждать, что объяснения подсудимого, не только не опровергнуты, но нашли свое полное подтверждение в материалах дела. Проверка доказательств в суде показала полную несостоятельность версии следствия. Это-понял государственный обвинитель, и не случайно уважаемый товарищ прокурор в значительной мере изменил позицию обвинительного заключения и отказался от обвинения Портнова в нарушении ст. ст. 34, 52 и 53 Правил.

Какие же доказательства легли в основу версии следствия?

Обвинение считает, что фактические обстоятельства наезда подтверждены показаниями свидетелей и заключением судебно-медицинского эксперта.

Нарушения же, допущенные водителем, по мнению следователя, вытекают из обстоятельств происшествия. Эту точку зрения следователь подкрепляет ссылкой на автотехническую экспертизу.

Утверждение, что потерпевший шел по шоссе по ходу движения автомобиля, управляемого Портновым, и что машина шла со светом подфарников, основывалось на показаниях свидетелей Петрова, Королева и Сергеевой.

Доказательством виновности Портнова считают также – заключение судебно-медицинского эксперта.

В заключении судебного медика действительно отмечается, что у потерпевшего имелись телесные повреждения левого бедра, обширные кровоизлияния в мягких тканях спины и теменно-затылочной области.

Однако из этого заключения делается явно ошибочный вывод. Считают, что оно якобы опровергает объяснения подсудимого об обстоятельствах происшествия. Обвинение, исходя из заключения судебно-медицинского эксперта, заявляет, что удар автомобилем был нанесен сзади, в спину потерпевшего.

Полагаю, что данное утверждение исходит из неверного толкования заключения эксперта.

Еще на предварительном следствии в своем очень обстоятельном заключении эксперт Маслов говорил о нескольких фазах, при которых были причинены телесные повреждения. Первичный удар пришелся в левую ногу потерпевшего, в бедро и мягкие ткани голени. Далее произошло падение тела на капот автомашины. Очевидно, что повреждения спины и затылочной области произошли в этой второй фазе соприкосновения тела потерпевшего с автомобилем.

На поставленные защитой в суде вопросы эксперт Маслов ответил, что обнаруженные повреждения на теле потерпевшего – цитирую дословно – «могли образоваться при движении пешехода слева направо».

Таким образом, заключение-эксперта не только не опровергает объяснений, подсудимого, но, более того, оно их подтверждает.

Обращает на себя внимание и тот факт, что первичный удар был нанесен лишь в одну конечность – в левую ногу. Это, на наш взгляд, свидетельствует о том, что нога эта была не на одном уровне с другой–правой. Причем она была отставлена довольно далеко.. Учитывая значительную силу удара и отсутствие повреждений на правой конечности, следует прийти к выводу, что потерпевший находился в движении, причем левая нога была отставлена далеко от правой.

Таким образом, в нашем распоряжении лишнее свидетельство того обстоятельства, что потерпевший не шел, а бежал, двигаясь под углом к автомобилю.

Свидетельские показания, на которые ссылается следствие, требует тщательной и весьма критической оценки.-

Прежде всего надо иметь в виду, что свидетели Королев, Сергеева и Петров – близкие друзья потерпевшего.

У нас есть факты, свидетельствующие о том, что эти свидетели, мягко говоря, неправдивы, стремятся оправдать действия потерпевшего и обвинить водителя.

Свидетели утверждают, что потерпевший был трезв, что в день происшествия он вообще не употреблял спиртного или где-то за 6–8 час. до происшествия, выпил около 100 г слабого сухого виноградного вина. Однако эти их показания не заслуживают доверия.

Материалами дела бесспорно установлено, что потерпевший был пьян, причем сильно пьян. Для установления истины на помощь нам пришла наука. При фотометрическом исследовании было установлено наличие в крови потерпевшего .2,55%о, а в моче 1,85%о этилового спирта.

Судебно-медицинский эксперт Маслов показал в суде, что подобная концентрация алкоголя свидетельствует о тяжелой степени опьянения. Расчет, произведенный экспертом дает основание утверждать, что потерпевший выпил не менее 350–450 г 40-градусного алкогольного напитка. Причем, период концентрации в крови и моче доказывает, что выпил он это значительное количество крепкого алкогольного напитка незадолго до своей гибели.

Эксперт по нашей просьбе назвал характерные признаки этой стадии опьянения. К ним относятся–нарушение процессов мышления и ориентировки, нарушение координации движения и восприятия внешних впечатлений и т. д. Речь идет о таких внешних проявлениях опьянения, которые не могли быть незаметными для окружающих.

Какие выводы можно сделать из этой части заключения эксперта?

Во-первых, упомянутые свидетели говорят неправду, отрицая опьянение потерпевшего.

Во-вторых, что более важно, состояние потерпевшего объясняет его поведение.

Тяжелая степень опьянения, нарушение процессов мышления, ориентировки и восприятия – причина столь грубой неосторожности потерпевшего.

Следует сказать, что, коль скоро упомянутые свидетели способны говорить суду неправду в отношении состояния потерпевшего, у нас нет основания относиться с доверием и к их другим показаниям.

Так, все они утверждают, что автомобиль будто бы двигался со светом подфарников.

Полагаю, что и здесь они скорее всего сознательно говорят неправду. Однако я не могу исключить и того, что они добросовестно заблуждаются.

Первое мое утверждение подкрепляется показаниями свидетеля В. К. Портнова (отца подсудимого), который говорил о сговоре некоторых свидетелей сразу же после аварий. Причем речь шла именно об освещении, с которым двигался автомобиль.

Вместе с тем обращает на себя внимание и мнение автотехнического эксперта по поводу возможной ошибки в восприятии, свидетелей, которые видели автомобиль на большом расстоянии.

Самое же главное то, что в деле есть акт осмотра автомобиля, в котором работник ГАИ зафиксировал ближний свет в фарах автомобиля.

Вывод работников ГАИ полностью совпадает с показаниями водителя и пассажира автомобиля о том, что автомобиль двигался с ближним светом.

Нелепо само предположение, что достаточно опытный, дисциплинированный, трезвый водитель, везущий больного отца, будет вести автомобиль в ночное время по неосвещенному шоссе без света, вслепую. Не случайно товарищ прокурор отказался от обвинения в этой части.

Еще несколько соображений по поводу показаний тех же свидетелей.

В суде было бесспорно установлено, что они не видели самого факта наезда и того, как вел себя потерпевший перед наездом. Установлено также, что они и не могли этого видеть, ибо находились на значительном расстоянии от места наезда.

Здесь следует также отметить, противоречие, содержащееся в обвинительном заключении.

Следователь утверждает, что даже с ближним светом водитель был лишен возможности просматривать дорогу более чем на 30 м. Однако он же утверждает, что свидетели с расстояния 100 и более метров могли якобы видеть, где и как двигался потерпевший.

Полагаю, что нет нужды комментировать это несоответствие.

Что же на самом деле знают свидетели?

Сергеева с Петровым шли в клуб. Шли они по левой обочине в направлении Москвы, т. е. были обращены спиной к приближающейся автомашине.

Сергеева утверждает, что оглядываясь назад, где-то видела автомобиль.

Материалы дела свидетельствуют, что в это время автомобиль мог быть на расстоянии не менее 250 – 300 м от нее. Очевидно, что на таком расстоянии вообще нельзя было видеть машину, если бы она шла без света фар. Потом Сергеева и ее спутник услышали топот ног бегущего человека, а через какое-то мгновение удар и скрип тормозов.

Из показаний свидетелей следует, что они после удара повернули назад и, только пробежав 100 метров, обнаружили на шоссе тело потерпевшего.

Таким образом, совершенно очевидно, что они не видели и не могли видеть поведения потерпевшего перед наездом, как и где он двигался.

Фактически оба свидетеля вынуждены были признать в суде это обстоятельство. Третий свидетель – Королев давал противоречивые показания в стадии следствия. То он утверждал, что находился в 150– 200 м от места наезда, но каким-то образом в темноте видел, как и где шел потерпевший, то он говорил, что не видел ни самого наезда, ни того, где был сбит Васильев.

В своем выступлении на собрании при выделении общественного обвинителя он, уже не связанный предупреждением об ответственности за дачу ложных показаний, стал утверждать, что будто бы на его глазах автомобиль, идущий без света, догнал потерпевшего и сбил его ударом в спину.

Надо полагать, что именно эти его безответственные и неправдивые объяснения и ввели в заблуждение общественность.

В суде он вынужден был признать, что не видел самого момента наезда и того, как вел себя потерпевший перед наездом. Тем не менее, он утверждает, что потерпевший якобы шел по проезжей части вдоль обочины не более чем в 0,5 м от нее.

Эксперт-автотехник на наш вопрос ответил, что при обстоятельствах, изложенных свидетелем, либо вообще не могло быть наезда, либо правые колеса автомобиля в момент наезда должны были бы нахо-диться в кювете.

Таким образом, можно подвести итог анализу этих свидетельских показаний – все трое указанных сви-детелей не были очевидцами наезда, не знают и не могут знать, как вел себя потерпевший перед наездом.

Показания этих свидетелей ни в коей мере не опровергают объяснений подсудимого.

Наоборот, показания Сергеевой и Петрова о том, что они слышали топот ног бегущего, именно бегущего, а не идущего человека по асфальту подтверждают объяснения Портнова.

Если же вспомнить, что потерпевший до, происшествия, выйдя из дома, догонял ушедшую вперед Сергееву и для этого должен был пересечь шоссе справа налево по ходу автомобиля, то, объяснения Портнова становятся весьма убедительными. Все встает па свои места.

Наконец, мы располагаем показаниями единственного очевидца происшествия – Портнова старшего, который сидел рядом с водителем. Он во всех своих показания категорически утверждает, что потерпевший неожиданно выбежал на дорогу,- на близком от автомобиля- расстоянии (он называет это расстояние в 10 –12 м), что бежал он справа налево.

Он показал также, что водитель сразу же затормозил и удар совпал с началом движения автомобиля «юзом». Эти его объяснения соответствуют данным осмотра места происшествия.

Из заключения эксперта-автотехника в суде видно, что водитель среагировал на опасность, когда автомобиль был на удалении от места наезда на расстоянии примерно 15—16 м. Этот вывод эксперта также подтверждает правильность объяснений подсудимого и свидетеля Портнова В. К.

Все изложенное позволяет утверждать, что объяснения Портнова по поводу фактических обстоятельств происшествия нашли свое полное подтверждение в судебном заседании.

При наличии этих установленных в суде обстоятельств нам остается ответить еще на три вопроса. Допустил ли нарушение Правил безопасности движения .Портнов, располагал ли он технической возможностью избежать наезда на потерпевшего, виновен ли Портнов.

Решающее значение здесь приобретает заключение эксперта.

Прежде всего по поводу скорости движения автомобиля. Действительно, в стадии предварительного следствия расчет эксперта свидетельствовал о том, что скорость движения автомобиля превышала 60 км/час. Однако мы обратили внимание на некоторую ошибочность принятых экспертом исходных данных. Расчет велся, исходя из коэффициента сцепления шин с дорогой 0,7. Этот коэффициент имеет в виду торможение на сухом асфальте.

Между тем установлено, что часть тормозного следа проходит по грунту, где коэффициент сцепления значительно меньше, порядка 0,5. Расчет эксперта в суде по более достоверным исходным данным, с учетом того, что торможение происходило как на асфальте, так и на грунте, показал, что скорость была несколько меньше 60 км/час

Таким образом, отпало обвинение в нарушении ст. 34 Правил, что признает и прокурор,

Обвинение же в нарушении ст. 32 Правил основано на явном недоразумении. Обвинение почему-то считает, что ближний свет фар дает освещение лишь на 30 м. При этом делается ссылка на Правила движения. Однако ст. 120 Правил движения говорит лишь о том, что ближний свет фар технически-исправного автомобиля должен обеспечивать видимость не менее чем на 30 и. Защита представила вам справку НИИ «Автоприбор», в которой указано, что фары технически исправного автомобиля М-21 «Волга» обеспечивают видимость не менее чем на 50!

О видимости на 50. м говорит нам Портнов и пассажир его автомобиля.

Эксперт еще в стадии следствия также указал на возможность освещенности примерно на 50 м.

Наконец, эксперт в суде признал, что скорость движения, избранная водителем, причем даже если бы она была более 60 км/час, соответствовала условиям видимости. При этом эксперт приводит расчет, свидетельствующий, что полный остановочный путь автомобиля был меньше, чем запас видимости.

И последнее, чтобы завершить объяснения по этой части обвинения.

Расчет эксперта показал, что потерпевший мог находиться в поле зрения водителя не более 1 секунды. За это время водитель в лучшем случае мог среагировать па опасность и привести в действие тормозную систему. Однако этого времени недостаточно, чтобы избежать наезда при любой скорости движения.

Эксперт так и ответил на третий вопрос защиты – наезд на пешехода не исключался при любой меньшей скорости.

Таким образом, величина скорости движения сама по себе не находится в причинной связи с наездом.

Нет нужды, видимо, задерживать ваше внимание по поводу нарушений ст. ст. 51 и 52 Правил.

Установлено, что водитель вел, автомобиль с ближним светом фар. Что же касается утверждения следователя об обязанности включить дальний свет, то это требование не соответствует содержанию Правил.

Указанные Правила требуют включения освещения с наступлением темноты, однако не обязывают включать дальний свет. Водитель может пользоваться дальним и ближним спетом, сообразуя световой режим со скоростью автомобиля. Вменение ст. 4. .Правил, этой общей декларативной статьи, имело бы какой-то смысл, если бы речь шла о невнимательности водителя, который не увидел идущего по шоссе человека; Однако это обвинение не нашло своего подтверждения. Расчеты эксперта свидетельствуют, что водитель своевременно отреагировал на возникшую опасность, но не имел технической возможности избежать, наезда по обстоятельствам, не зависящим от него.

В связи с этим мы не можем согласиться с позицией прокурора, который говорит, что, если бы водитель был более внимателен, он бы мог раньше увидеть потерпевшего.

Однако в данном случае дело не в степени, внимательности водителя, а в действиях потерпевшего.

Очевидно, что водитель не мог видеть потерпевшего раньше, чем последний выбежал на дорогу.

Ссылка обвинения на возможность маневра противоречит не только выводам эксперта о невозможности любым способом избежать наезда, но и требованиям Правил, которые предлагают водителям при возникновении опасности тормозить, а не маневрировать.

Наконец, по поводу нарушения ст. 120 Правил.

Защита не оспаривает факта нарушения этой статьи. Однако следует иметь в виду следующее: экспертиза еще на предварительном следствии указала, что изношенный рисунок протектора в данном случае никоим образом не влиял на механизм происшествия.

Более того, установлено, что наезд произошел в самом начале торможения, в связи с чем предполагаемое увеличение тормозного пути, которое могло иметь место после наезда, не состоит в причинной связи с наездом. Очевидно, это формальное нарушение Правил не находится в причинной связи с наездом, что также признал и прокурор.

Таким образом, мы установили в суде, что водитель не допустил никаких нарушений Правил безопасности движения, которые были бы в причинной связи с наездом.

В сложившейся в результата грубой неосторожности потерпевшего обстановке водитель был. лишен возможности избежать наезда.

Предвидеть возможность столь неосмотрительного поведения пешехода заранее водитель, естественно не мог.

Действия водителя содержат состава преступления.

Речь идет о трагическом несчастном случае, который произошел только вследствие грубой неосторожности самого потерпевшего, при отсутствии вины водителя.

Я говорил о тяжких последствиях для семьи потерпевшего. Наступили они, как мы убедились, по вине самого потерпевшего. Весьма тяжкими были последствия несчастного случая и для семьи Портнова. Отец его, пожилой, уважаемый человек, сразу же после происшествия, и именно в связи с ним, перенес тяжелый инфаркт и вот уже восемь с лишним месяцев прикован к больничной койке.

О личности подсудимого здесь говорилось немало.

Характеристику, которую дал ему в суде общественный защитник, вы слышали. Оглашались также прекрасные аттестации, данные Портнову администрацией и общественными организациями.

И вот этот отличный работник, человек, ведущий большую и очень полезную работу, на столь длительное время был выбит фактически из нормальной колеи необоснованным привлечением к уголовной ответственности.

Мы надеемся, что сегодня вы, товарищи судьи, своим приговором восстановите справедливость.

Я прошу вас постановить оправдательный приговор.

В соответствии с требованиями УПК гражданский иск должен быть оставлен без рассмотрения.

Речь адвоката в защиту обвиняемого во взятке

Речь адвоката в защиту обвиняемой в незаконном аборте

Речь адвоката в защиту обвиняемого в изнасиловании

Судебная речь адвоката в уголовном деле по обвинению в разбое

Судебная речь адвоката в деле по обвинению в умышленном убийстве

Судебная речь адвоката в защиту обвиняемого в совершении военных преступлений

Выступление адвоката в суде по уголовному делу

Защитительная речь адвоката в деле о грабеже

Защитительная речь адвоката по делу о взятке