Образец защитительной речи адвоката на примере дела о грабеже

РЕЧЬ АДВОКАТА С. Б. ЛЮБИТОВА В ЗАЩИТУ ПЕТРЕНКО. Несовершеннолетние Петренко, Смилкин и Ященко были преданы суду по обвинению в грабеже (ч. 2 ст. 141 УК). Они обвинялись в том, что ограбили студента Снежкова, сорвав с него нейлоновую куртку и отняв незначительную сумму денег. Дело рассматривал народный суд Жовтневого района г. Киева. Все подсудимые были признаны виновными по ч. 2 ст. 141УК и осуждены к лишению свободы сроком на три с половиной года. Судебная коллегия по уголовным делам Киевского областного суда отклонила кассационные жалобы осужденных и их защитников и оставила без изменения приговор народного суда. По протесту Председателя Верховного Суда Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда изменила приговор народного суда и определение областного суда, переквалифицировав действия осужденных на ч. 2 ст. 206 УК (хулиганство), а меру наказания каждому осужденному снизила до двух лет лишения свободы.

Речь, которую произнес в народном суде адвокат по уголовным делам Любитов С.Б.

Товарищи судьи!

Мы имеем достаточные основания утверждать, что преступное событие исследовано достаточно полно и глубоко. Ясны фактические обстоятельства дела и прикосновенность к ним подсудимых. Мотивы, управляющие поступками, хотя они и не лежат па поверхности, также оказались раскрытыми. Психологические особенности несовершеннолетних подсудимых, их мышления, их поведения, черты подражательности в поведении, ограниченная самостоятельность – все эти вопросы привлекли неше общее внимание. Нравственные проблемы, которые обычно возникают в любом уголовном деле, в деле Александра Петренко предстают не только в общем, типическом, но и в их своеобразии, в тех особенностях, которые определяются личностью подсудимого, потерпевшего, свидетеля. Мы исследовали эти нравственные проблемы всесторонне и располагаем достаточными сведениями для суждения.

Виновность подсудимых Смилкина, Петренко и Ященко не оспаривается ни одним из них. Не скрывая деталей, не, умаляя своей роли, они рассказали о совершенном ими преступлении, не пытаясь скрыть дурное или даже смягчить его. Мы вправе назвать их рассказ о преступлении чистосердечным.

Весьма важно, что он во многом совпадает с показаниями потерпевшего. Это существенно облегчает задачу по отысканию истины.

Все, что было сказано о всех подсудимых, целиком относится и к Александру Петренко. Признав себя виновным, рассказав все о себе и против себя, он решительно оспаривал, однако, обвинение в грабеже. Против этого обвинения с такой же категоричностью возражают подсудимые Смилкин и Ященко.

Почти в каждом уголовном деле есть проблемы более существенные и менее существенные, вопросы главные и второстепенные. Самая существенная проблема настоящего дела состоит в раскрытии умысла подсудимых, направленности их действий. Самым главным вопросом является вопрос о квалификации преступных действий Петренко и его товарищей.

Правильное разрешение этого вопроса поможет определить меру вины. Без этого невозможно решить другие важные вопросы, в частности вопрос о мере наказания.

Почти все фактические обстоятельства дела остаются за пределами спора.

В этот день провожали старшего товарища в армию. Выпили за него, его родных и близких, за его славное будущее. Пили за будущее, не очень заботясь о настоящем. Вшестером выпили девять бутылок вина.

Затем вчетвером они оказались в лесу около пруда. Пьяные, они считали, что все окружающее

существует только для них, Едва держась па ногах, они пытались, навести порядок во всем, что им казалось не совсем упорядоченным их затуманенному сознанию льстило, что они впервые в жизни пьяны,

и Петренко, Смилкин, Ященко обижались, когда кто то па них смотрел или, пуще того, когда кто то не

вдалеке от них смеялся. Смех они принимали на свой счет.

С этого, как вы знаете, все и началось. Потерпевший Снежков, его товарищ Павленко и их знакомая Полькина отдыхали на опушке леса около пруда. Они смеялись чему то своему; веселое рассказывал Снежков.

Смилкин подошел к ним и начал выяснять, почему они смеются, над кем смеются, не над ним ли и его

товарищами. Ему ответили, что не над ними, о них вовсе не думали.

Тогда Смилкин стал, «наводить» порядок. Он указал Павленко, что тот не имеет права снимать со своей собаки намордник. Намордник действительно был снят, лежал рядом, а внушительных размеров пес мирно и сладко потягивался под деревом.

Смилкни не просто это сказал, а с назойливой обстоятельностью пьяного человека стал разъяснять, какие опасные последствия могут быть, если с собаки снять намордники ошейник.

Павленко надел собаке намордник. Но Смилкин уже вошел в раж и продолжал сбивчивый, с паузами монолог о недопустимости нарушения порядка.

Затем начал говорить о том, что не мешало бы выпить в честь состоявшегося знакомства. Эта тема оказалась заманчивой и для Петренко. Вслед за Смилкиным он стал уговаривать Снежкова и его друзей выпить. Оба они убеждали Снежкова и Павленко, что без этого никак не обойтись.

Петренко и на предварительном следствии, и в судебном заседании показывал, что пить ему вовсе не хотелось, а также не было, желания к кому-либо приставать. Но приставал он и говорил о выпивке вслед за Смилкиным, чтобы поддержать товарища, «из солидарности», как выразился Петренко, из подражания, скажем мы от себя. Склонность вторить, без критики принимать слова и действия более бойкого товарища, одобрять их без размышлений эта черта характера Петренко обнаруживалась в судебном заседании неоднократно.

Снежков, Павленко и Полькина стали собираться, чтобы уйти из леса, подальше от греха. Но Смилкин, Петренко и Ященко не хотели прерывать этой «приятной» встречи. Они пошли вслед за Снежковым и его друзьями, все настойчивее уговаривал их выпить.

Снежков сказал, что он может их угостить, но для этого надо попасть домой, чтобы взять денег; Петренко стал выяснять, сколько бутылок поставит Снежков. Из-за мелочи, говорил Петренко, далеко ходить не стоит.

Этот вопрос обсуждали довольно долго, рядились и остановились на пятнадцати бутылках. После девяти уже выпитых бутылок возможности казались необъятными.

И все-таки они отказались идти домой к Снежкову, когда Снежков назвал свой адрес, они решили,

что это далековато, а быть может, не очень верили в реальность снежковских посулов.

Остановились и продолжали обсуждать все тот же волнующий вопрос: как сделать, чтобы не идти домой к Снежкову всей компанией, а чтобы «Снежков пошел один и сам принес обещанное. Снежков не возражал, но тут возник вопрос о гарантиях. А что будет, если Снежков не вернется? Как обеспечить его возвращение с пятнадцатью бутылками?

Кто-то из друзей Петренко предложил, чтобы с ними пока осталась Полькина; тогда Снежков наверняка выполнит свое обещание и вернется с грузом. К чести Снежкова надо сказать, что он решительно запротестовал против такого залога.

Впрочем, разговор о Полькиной носил беспредметный характер. Она успела уйти далеко вперед по направлению к городу с тем четвертым, кто был в группе Смилкина.

К этому времени отделился от всей компании и Павленко. Он ушел и увел с собой собаку, оставил Снежкова одного. Потом он объяснял вам, товарищи судьи, что сделал это для того, чтобы позвонить по телефону в милицию. В милицию не дозвонился, к Снежкову не возвратился, а с расстояния весьма безопасного, в добрую сотню метров, наблюдал за тем, как один Снежков противостоял трем перепившимся недоросля.

Мы с вами установили и остальные фактические обстоятельства дела.

Смилкин говорил Снежкову, что сейчас надо во чтобы то ми стало выпить, а иначе дружба может нарушиться, и тогда уж он не поручится, что все это закончится благополучно. Затем Смилкин ударил Снежкова. Петренко отошел в сторону, а в это время каким то образом пятьдесят копеек Снежкова оказались у Смилкина.

Втроем Смилкин, Петренко, Яшенко держали за руки Снежкова, не разрешая ему уходить и продолжая требовать угощения. Именно в этот момент показался, как вы помните, автобус. Шофер, увидев

сцену насилия, остановил машину.

Снежков рванулся из рук своих обидчиков и. побежал вперед, к остановившемуся автобусу. Его нейлоновая куртка осталась в руках Петренко.

Смилкин и Ященко были задержаны па месте пассажирами автобуса. Петренко удрал в лес, но затем возвратился на дорогу с курткой Снежкова на плече и пошел к городу. Вскоре и он был задержан.

Таковы фактические обстоятельства. Так они изложены в показаниях потерпевшего и в показаниях подсудимых. По поводу этих обстоятельств нет существенных расхождений между обвинением и защитой. Однако обвинение утверждает, что имел место грабеж, а защита убеждена, что грабежа не было. Хулиганские действия ошибочно воспринимаются и неправильно оцениваются как грабеж.

О преступном событии не всегда можно судить по его внешним чертам. Невозможно безошибочно определить характер преступления по его внешним чертам в настоящем деле. Эти черты, взятые сами по себе,

могут равно свидетельствовать о различном характере действий. Чужая вещь, оказавшаяся в подобной

ситуации в руках преступников, может свидетельствовать и о грабеже, и о разбое, но также о хулиганстве, а быть может, о самоуправстве. Невозможно ограничить анализ фактических обстоятельств показом внешних черт преступления и их произвольным истолкованием.

Нейлоновая куртка Снежкова, находившаяся на нем, осталась в руках Петренко, когда Снежков рванулся вперед, к автобусу, к людям, выбегавшим из пего. Эта куртка не была на Снежкове застегнута. Один ее рукав, как установлено, был надорван во время, рывка Снежкова.

Была ли куртка сорвана или же Снежков, вырываясь из крепко державших его рук, сам оставил ее вот в чем главный вопрос, подлежащий разрешению. Был ли преступный умысел подсудимых направлен на завладение чужой вещью или же она случайно оказалась в их руках – без ответа на этот вопрос все суждения и решения могут оказаться поверхностными, не проникающими в суть.

Потерпевший Снежков показал, что от него никто не требовал куртки, не требовал, никаких других ценностей. Пьяные разговоры не шли далее угощения, «могарыча», водки, количество бутылок которой катастрофически и нереально увеличивалось.

Подсудимые неизменно показывали, что они не помышляли о завладении курткой Снежкова. «Нам такое даже в голову не приходило», сказал Петренко.

При судебной проверке доказательств был тщательно исследован такой вопрос: почему Петренко убежал в лес, унося с собой нейлоновую куртку Снежкова, если умысел не был, направлен на завладение курткой.

Александр Петренко ответил на этот вопрос так: «Сначала сработали ноги, а потом голова». Он объяснил вам смысл этой фразы. В меру своих возможностей, как умел, он рассказал о своем поведении в тот момент. Я надеюсь, что его психическое состояние, поступки и их мотивировка для вас совершенно понятны.

Он рассказал, что, увидев людей, выбегавших из автобуса, испугался и бросился к лесу. Все в нем было устремлено к одной цели: скорее убежать. Он не очень твердо держался на ногах, петлял, поэтому, думал только о том, чтобы не упасть, убежать во что бы то ни стало убежать. Он показал вам, что в этот момент ни о чем другом не думал и вовсе забыл, что в его руках находится чужая вещь.

Только в лесу, скрывшись от преследований, он увидел в своих руках куртку Снежкова.

Он взволновано рассказывал вам, что передумал по этому поводу, как хотел освободиться от куртки, оставить ее в лесу. Однако понимал, что таким путем ничего не достигнет: раз унес чужую вещь, не желая завладеть ею, он должен принести ее обратно.

Тогда он пошел навстречу своим преследователям, вышел из леса к дороге. «Если никого не встречу, рассказывал он вам о своих намерениях, отнесу куртку к Снежкову домой». Адрес Снежкова был известен ему. Снежков назвал его, когда говорили о том, чтобы вместе пойти на квартиру Снежкова за «угощением».

По дороге Петренко был задержан. Товарищи судьи! Мы с вами знаем, что грабеж это умышленное противоправное открытое завладение чужим имуществом с целью распорядиться им как своим собственным.

Представитель государственного обвинения утверждает, что материалами судебного следствия доказаны и противоправное умышленное открытое завладение чужим имуществом, и цель этого завладения: обратить чужое имущество в свою пользу, распорядиться им как своим собственным.

Обязанность доказывания вины лежит на обвинителе. Товарищ прокурор сослался на то, что куртка была сорвана со Снежкова, что это сделали с умыслом завладеть ею, что именно с этой целью Петренко унес ее в: лес, то, что он вышел из леса и открыто нес куртку, вовсе не свидетельствует о том, что у него были иные намерения.

В качестве основы обвинения были названы не истинные доказательства, совокупность которых, могла бы убедить вас, а именно те внешние черты события, о которых я уже говорил.

Куртка находилась на Снежкове, а затем оказалась у Петренко. Это первая черта. С этой курткой Петренко убежал. Это вторая черта. Пьяные юноши пристали к Снежкову, требуя угощения. Это третья черта, и она, по мнению обвинителя, подкрепляет две первые. В итоге создается картина, свидетельствующая о грабительском характере всех действий.

Но внешних черт события явно недостаточно для правовой характеристики преступления. Никакой картиной, даже самой яркой и впечатляющей, нельзя подменять доказательства. Совокупность доказательств представляет собой нечто более высокое, более глубокое, качественно иное, чем просто внешние черты о бытия, чем его картина.

Куртка Снежкова могла оказаться у Смилкин, Петренко и Ященко по иным причинам, по случайным обстоятельствам, неожиданно возникшим и вовсе не свидетельствующим об умышленном открытом завладении чужим имуществом. Следовательно, умышленное открытое завладение чужим имуществом с целью его присвоения нужно доказать, а не иллюстрировать его тем фактом, что куртка оказалась в руках Петренко.

Но таких доказательств вам не представили. Их нельзя обнаружить ни в показаниях потерпевшего Снежкова, ни в показаниях подсудимых. Никто из них не показывал в процессе предварительного следствия и в судебном заседании, что куртка была сорвана, что ею завладели с целью присвоить ее. Наоборот, и потерпевший, и подсудимые показывали, что Снежков вырвался из рук Смилкипа, Петренко и Ященко, оставив куртку в их руках.

Следовательно, вы имеете все основания прийти к выводу, что умышленное противоправное открытое завладение чужим имуществом не доказано.

Если не доказано умышленное завладение чужим имуществом, то, естественно, не может быть и речи о цели распорядиться этим имуществом, как своим собственным. Ничем не опровергнуты объяснения Петренко о мотивах, по которым он убегал в лес, и об обстоятельствах, при которых он унес с собой чужую вещь.

Мы спрашивали у потерпевшего Снежкова, сознавал ли он, что у него отнимают его вещь, чтобы завладеть ею. Вы знаете, как важно это субъективное восприятие потерпевшим преступного события, жертвой которого он является. Снежков, вы помните, задумался, видимо, вспоминая происшедшее, а затем сказал, что он этого не сознавал, у него не было впечатления, что подсудимые стремятся отнять у него куртку.

О подсудимых, чье субъективное отношение к событию еще более важно, и говорить не приходится: они никогда не показывали, что преследовали корыстную цель, стремились отнять и присвоить чужую вещь. Понимая недостойность своего поведения, неизменно осуждая его, подсудимые категорически отрицали корыстную направленность своих действий.

Все, что было совершено в отношении Снежкова, носит характер хулиганских действий. Пьяные, выражая явное неуважение к обществу, они пристали к гражданам, нарушив их покой и общественный порядок. Они требовали угощения, «могарыча», насильственно удерживали Снежкова, лишая его возможности уйти. Смилкин нанес удар Снежкову. Потерпевший был вынужден вырваться от них, оставив в их руках куртку.

Все эти действия являются хулиганскими. Утверждение представителя государственного обвинения, что подсудимые, в частности Петренко, ограбили Снежкова и отобрали у него деньги, должно быть отвергнуто и по формальным соображениям, и по существу.

Подобное обвинение не предъявлялось ни одному из подсудимых. Я прошу вас обратиться к постановлению о привлечении Петренко в качестве обвиняемого, и вы установите, что речь об ограблении идет только применительно к куртке, а о деньгах никакого упоминания, нет.

Статья 275 УПК является одной из весьма серьезных процессуальных гарантий, обеспечивающих

строгое соблюдение социалистической законности и право подсудимого на защиту. В соответствии

с этим законом суд не вправе выйти за пределы обвинения, по которому обвиняемые преданы суду. Никто;

из подсудимых не может быть осужден зато, в чем он не обвинялся и против чего, естественно, не защищался.

Но и по существу требование представителя государственного обвинения необоснованно. Петренко не

был вместе с потерпевшим и Смилкиным, когда потерпевший передал Смилкину несколько монет. Петренко не знал об этом и ничем этому не способствовал.

В этом деле есть черты, которые придают ему особое значение. Мы говорили уже об этих психологических и нравственных особенностях. На скамье подсудимых оказались трое несовершеннолетних. Двое из них работали, третий упился. Вы допросили родителей подсудимых и убедились в том, что все они труженики, прилагавшие много усилий для воспитания своих детей, для того, чтобы их сыновья выросли честными людьми.

Родители Александра Петренко работают в научно-исследовательском учреждении. В своем коллективе они пользуются уважением. Вы знаете об этом из документов, приобщенных к делу. В 18 лет оба его будущих родителя оказались на фронтах Великой Отечественной войны, и свой долг перед Родиной они выполнили безупречно.

Вы спросили у подсудимого: «Этому ли его учили мать и отец?» и Александр Петренко ответил, что родители очень старались и заботились, чтобы он был настоящим человеком. Он это сказал по своему, но мысль его была именно такой.

Мы хорошо представляем себе материнское старание и отцовскую заботу родителей Петренко. Мы понимаем также горечь упреков, которые они адресуют себе, все время допытываясь друг у друга, где и когда просмотрели тревожное в сыне.

Товарищи судьи! Мы обычно говорим в таких случаях, что родители упустили важное в воспитании детей, что школьные педагоги среди ребячьих голов, склонившихся над партами, не заметили ту, беспокойную, которую надо было увидеть значительно раньше, что мастер на предприятии за исправно работающим станком не заметил самого работника, вихрастого паренька, которого нередко можно удержать от падения, вовремя посмотрев ему в глаза и протянув ему руку.

Все это несомненно правильно. Характер сына и дочери формируется под влиянием родителей, школы, общества. Скрещиваясь и взаимодействуя, эти силы действуют на человечка, когда он тянется вверх и постепенно становится человеком.

Допросы Смилкина, Петренко и Ященко в суде происходили неторопливо и спокойно. Чрезвычайно важно было выяснить, что происходит в этих ребячьих головах, о чем они думают, как они оценивают событие, приведшее их на скамью подсудимых. Мы установили, что у них ослаблено чувство ответственности, они плохо владеют оценочными категориями, у них нет умений заглянуть вперед, чтобы увидеть преступное событие в его движении и в его полный рост. Самостоятельность поступков очень часто отступает перед подражанием, а это последнее не оставляет места для критики и самокритики.

Вот почему так важно, решая вопросы воспитания, учить и учиться уважению к закону, органическому восприятию права. Родители, школа, все общество должны помочь им в этом, научить без постоянных подсказок видеть границу между дозволенным и недозволенным, отличить добро от зла и, поддерживая первое, всячески противостоять второму и бороться с ним.

Наш процесс в этом смысле может и должен многому их научить. Я верю, что они, и среди них Александр Петренко, поняли, что им предстоит делать, как жить, трудиться и учиться, чтобы никогда более не повторилось то, что однажды произошло.

Я верю, что правонарушение носило случайный характер. Ничто ведь в прошлом не предвещало подобной возможности. Это усиливает надежды на их возвращение в родной дом, родную школу, на завод.

Развитие в этих юношах чувства самостоятельности, высокой ответственности, идейности поможет

тому, что они научатся критически смотреть на себя и друзей, на свои и их поступки, научатся оценивать

их и в зависимости от оценок принимать или отвергать.

Весь настоящий процесс был нравственным осуждением подсудимых. Ваш приговор будет не только их нравственным осуждением, но и осуждением по закону.

Однако в процессе были еще две фигуры, чьи действия, заслуживают нравственного осуждения.

Я прошу вашего разрешения вернуться к фигуре свидетеля Павленко. Вы помните: он видел то, чего не было, и очень охотно говорил об этом на предварительном следствии. Он рассказал, что подсудимые, отсылая Снежкова за водкой, хотели оставить Полькину для того, чтобы группой ее изнасиловать. Он показал, что, находясь на значительном расстоянии от Снежкова и подсудимых, видел, как Петренко бил Снежкова. Это отрицал не только Петренко, но и Снежков. Иногда мы встречаемся в суде с такими «старательными» свидетелями, которые видят то, чего не было, слышат то, что никем не было произнесено, а своему воображению готовы придать силу неоспоримого факта. Но не за это заслуживает Павленко нравственного осуждения.

Он ушел, уведя с собой собаку и оставив в беде своего товарища. Между тем, оставшись с товарищем он мог бы, вероятно, помочь ему. Даже если он и не оказался очень пригодным для активной

мощи, то самим фактом своего присутствия способствовал бы сбалансированию сил. Да и собака с намордником играла бы определенную роль в этом сбалансировании сил. Но он ушел и увел собаку с собой.

На почтительном и вполне безопасном для себя расстоянии он наблюдал за развитием баталии. Товарища

покинули в беде – вот еще одна нравственная проблема , над которой заставляют задуматься обстоятельства настоящего дела.

Мы говорили о чувстве ответственности, которое необходимо воспитывать. Теперь впору сказать о чувстве человеческого достоинства, которое не позволит оставить друга в трудную минуту, о чувстве долга и товарищества, которое заставит спешить ему на помощь, чтобы защитить, отстоять. И эти добрые чувства надо воспитывать.

Еще одна фигура: тот четвертый, Лебедев, что был в группе Смилкнна вместе с Петренко и Ященко. Он был старше их, он пил вместе с ними. Он улыбался, наблюдая, как Смилкин проявляет свою пьяную удаль, привлекая к этому Петренко п Ященко. Старший, он мог остановить Смилкина, остановить всех. Они куражились у него на глазах, он их не поддерживал, но и не останавливал. Не прозвучало властное слово старшего, слово, которое могло начисто изменить ход дела.

В поведении старшего не было ни чувства ответственности, ни подлинного человеческого достоинства, ни чувства товарищества. Быть может, этот судебный процесс напомнит ему о недопустимости того, что он сделал.

Итак, грабитель ли Петренко?

Я убежден, что не по этой мерке надо мерить дурные дела его. Вместе с Ященко и Смилкиным он совершил хулиганство, и квалификация его действий по ч. 2 ст. 206 УК будет отвечать требованиям закона.

Он впервые перед судом, искренне раскаялся, а рядом с ним его исстрадавшиеся, но мужественные родители.

Я прошу о предельно возможном смягчении меры наказания и применении ст. 45 УК об условном осуждении!

Я думаю, что он все понял, и это внушает надежду.

Речь адвоката в защиту обвиняемого во взятке

Речь адвоката в защиту обвиняемой в незаконном аборте

Речь адвоката в защиту обвиняемого в изнасиловании

Защитительная речь адвоката в деле о ДТП

Судебная речь адвоката в защиту обвиняемого в совершении военных преступлений

Судебная речь адвоката в деле по обвинению в умышленном убийстве

Выступление адвоката в суде по уголовному делу

Судебная речь адвоката в деле по обвинению в разбое

Защитительная речь адвоката по делу о взятке