Речь адвоката в уголовном деле по обвинению в совершении ДТП с наездом на пешехода

ДЕЛО О НАЕЗДЕ НА ПЕШЕХОДА. РЕЧЬ АДВОКАТА П. С. РАБИНОВИЧА В ЗАЩИТУ МИХАЙЛОВА. Кратное содержание дела: Михайлов был привлечен к уголовной ответственности за наезд на пешехода, который произошел при следующих обстоятельствах. Автомобиль «Москвич» под управлением Михайлова двигался во втором ряду. Справа и впереди него с меньшей скоростью в том же направлении двигался троллейбус. Когда автомобиль приблизился к троллейбусу, из-за последнего на проезжую часть дороги выбежал пешеход и остановился на пути движения «Москвича». Михайлов нажал на тормоз автомобиля и резко повернул влево, но пешеход тоже побежал налево, и на краю проезжей части произошел наезд. Народный суд признал Михайлова виновным по ч. 2 ст. 211 УК и осудил его к 4 годам лишения свободы с лишением права управлять транспортными средствами сроком на 3 года. Московский городской суд, рассмотрев дело в кассационном порядке, отменил приговор и прекратил дело производством за отсутствием в действиях Михайлова состава преступления.

ДЕЛО О НАЕЗДЕ НА ПЕШЕХОДА. РЕЧЬ АДВОКАТА П. С. РАБИНОВИЧА В ЗАЩИТУ МИХАЙЛОВА

Кратное содержание дела: Михайлов был привлечен к уголовной ответственности за наезд на пешехода, который произошел при следующих обстоятельствах.

Автомобиль «Москвич» под управлением Михайлова двигался во втором ряду. Справа и впереди него с меньшей скоростью в том же направлении двигался троллейбус. Когда автомобиль приблизился к троллейбусу, из-за последнего на проезжую часть дороги выбежал пешеход и остановился на пути движения «Москвича». Михайлов нажал на тормоз автомобиля и резко повернул влево, но пешеход тоже побежал налево, и на краю проезжей части произошел наезд.

Народный суд признал Михайлова виновным по ч. 2 ст. 211 УК и осудил его к 4 годам лишения свободы с лишением права управлять транспортными средствами сроком на 3 года.

Московский городской суд, рассмотрев дело в кассационном порядке, отменил приговор и прекратил дело производством за отсутствием в действиях Михайлова состава преступления.

Защиту Михайлова в кассационной инстанции осуществлял один из наиболее известных адвокатов по ДТП – Рабинович П.С.

Товарищи судьи!

Прежде чем принять какое-либо решение, водитель с помощью далеко не выясненного кода записывает модели, отраженные в его голове,- предметы внешнего мира, и при помощи информационных моделей решает задачу безопасности движения.

Динамика движущихся у него в голове моделей – пешехода и автомобиля – обгоняет события: на модели водитель видит, что автомобиль и пешеход при прямолинейном движении столкнутся, и он решает задачу безопасности иначе – путем резкого поворота и одновременного торможения.

Сейчас проверяется истинность этого процесса моделирования, как говорят психологи, или возможность предвидения водителем своих последствий, как говорят юристы.

Для этого следует как бы остановить на мгновение события, сделать неподвижными пешехода, движущийся на него автомобиль, соразмерить расстояние от автомобиля до пешехода с полным остановочным путем автомобиля и задать вопрос: не было ли погрешности в информационном моделировании водителя, учел ли он все обстоятельства, которые мог предвидеть; здесь обе проблемы – психологическая и правовая – идут рядом, ибо если будет установлено, что моделирование было безупречным, если вследствие небрежности либо самонадеянности водитель упустил какие-то детали, не закодировал какие-то он несет ответственность.

Послушаем водителя. «Не доехав метров пяти до перекрестка, я увидел мужчину, который выбежал на путь следования моей автомашины из-за передней части троллейбуса, метрах в трех от нее. Пробежав метра два от левой стороны троллейбуса, он остановился на месте на какое-то мгновенье».

Но ведь интервал между троллейбусом и автомобилем Михайлова был два метра – значит, остановился мужчина на пути движения его автомобиля. Что же сделал водитель?

«Я вывернул руль в тот момент, когда потерпевший остановился, и, принимая решение об этом маневре, я исходил из того, что он стоит».

Правильное ли это было решение, истинным или ошибочным было моделирование?

Правильным, и в этом нас убеждает заключение автотехнического эксперта, когда он говорит: «Расчеты показали, что водитель не располагал технической возможностью остановить автомашину до линии движения пешехода, так как расстояние 23 м, которое было в его распоряжении, меньше полного остановочного пути (59 м) в 2,5 раза».

Итак, информационное моделирование ситуации было истинным, ошибок не было, и кадр, застывший на время, можно пустить вновь.

Однако теперь уже кое-что изменилось: водителем решение было принято, и автомобиль, увеличивая с каждым метром безопасное боковое расстояние с тем местом, где остановился пешеход, двинулся в сторону. Не один пешеход, пять-шесть человек могли бы стоять безопасно на месте, и автомобиль объехал бы их. Стоять. Но не бежать. Пешеход же побежал, и эксперт, только что подтверждавший истинность решений Михайлова, теперь говорит: «Зачем он повернул руль автомобиля влево? Надо было, затормозив автомобиль, двигаться прямо. Пешеход, как впоследствии оказалось, убежал с пути движения автомобиля, и наезда не произошло бы».

Эксперту через два месяца после происшествия хорошо известно, что пешеход побежал. Впрочем, это было известно и самому Михайлову, но через доли секунды после принятого им решения: с ужасом видел он, как вместо того, чтобы продолжать стоять на месте, пешеход бежит под колеса автомобиля. Видел – но ничего уже сделать не мог, ибо автомобиль уже заторможен и колеса его заблокированы. Для того чтобы вновь изменить направление движения автомобиля, нужно было время для нового моделирования и реализации его, а времени уже не было. Впрочем, эксперт и не утверждает, что у водителя оно было: опрокидывая события вспять, с позиции сегодняшнего дня он пытается утверждать, что выбор водителя в момент принятия им решения не был правильным.

Если бы водителя можно было посадить в машину времени и вновь вернуть его к событиям этой ночи со знанием образа действий пешехода (как знал их эксперт при составлении заключения), водитель поехал бы прямо. Но разве ответственность гражданина за его действия может строиться исходя из знания тех событий, наступление которых он не предвидел и не мог предвидеть! Конечно, нет.

Статья 9 УК отчетливо формулирует положение: ответственность гражданина за его действия наступает тогда, когда он мог в момент их совершения или перед их совершением – по никак не после – предвидеть возможность наступлениях опасных последствий своих действий. Суд в приговоре утверждает, что Михайлов допустил преступную самонадеянность, и возможность предвидения им последствий своих действии вал следующим образом:

«Подсудимый, будучи опытным водителем со стажем работы 9 лет, обязан был предвидеть возможность нарушения правил движения со стороны пешехода и должен был принять все от него зависящие меры, чтобы избежать наезда, и в первую очередь применить торможение, что им сделано».

Однако в какой момент и что именно предвидеть?

Суд признал, что пешеход нарушил Правила движения, т. е. что он был пьяным, переходил дорогу вне пешеходного перехода, не воспользовался подземным переходом и пересек путь приближающемуся транспортному средству.

Если бы у Михайлова был еще большой стаж, то и тогда невозможно было бы от него требовать, чтобы он предвидел непредвиденное, что из-за троллейбуса, в запрещенном для перехода месте, выбежит пешеход.

В постановлении Пленума Верховного (от 18 декабря 1964 г, по делу К. указано, что водитель не обязан исходить из возможности грубого нарушения Правил движения другими лицам.

Впрочем, сам суд, рассматривавшим дело в том же приговоре, где говорится, что Михаил был предвидеть возможность, нарушения I Правил движения, утверждает, что Михаил не мог этого предвидеть. Мотивируя применение к нему наказания, кстати, весьма сурового, суд как и на обстоятельство, смягчающее ответственность, указывает на «внезапность появления потерпевшего, где переход для пешеходов воспрещен».

В толковом словаре русского языка В. Даля слово «внезапность» объясняется как нечаянность, неожиданность, мгновенность. Можно ли от водителя требовать предвидения неожиданного, нечаянного появления пешехода? Конечно, нет.

Так обстоит дело с первой частью обвинения Михайлова.

Вторая часть связана с его действиями после появления пешехода. Признав, что пешеход, внезапно выбежав из-за двигавшегося справа троллейбуса, остановился на пути движения автомобиля, суд счел Михайлова виновным в том, что он не принял всех зависящих от него мер, чтобы избежать наезда, и в первую очередь торможения. Но Михайлов тормозил: «Как только мужчина начал приостанавливаться, я сразу повернул руль автомобиля и одновременно затормозил автомобиль с целью объезда остановившегося пешехода». Так показал сам Михайлов.

Пассажир Михайлова, свидетель Леонидов, говорил и на следствии, и в суде, что Михайлов тормозил, у него очки разбились от резкой остановки автомобиля.

Но Михайлов признан виновным не в том, что он не тормозил. Он признан виновным в том, что он поехал не прямо на пешехода, а повернул влево.

Суд ссылается в приговоре на заключение эксперта, где сказано, что если бы водитель не произвел маневр влево, а применил торможение или даже двигался бы без торможения, то наезда бы не произошло, так как пешеход удалился бы, от полосы движения автомобиля на расстояние 5 м.

Отправная точка для такого заключения? Пешеход не остался на месте, а побежал. А если бы он продолжал стоять? Вот заключение эксперта на этот случай:

«Если бы Михайлов применил торможение и автомобиль двигался бы в прямом направлении, а пешеход стоял, то наезд все равно произошел бы, так как технической возможности остановить автомобиль не было. Но в этом случае со стороны Михайлова не было бы нарушения Правил движения».

Итак, Михайлов виновен в том, что он принял решение спасти пешехода, а не совершить па него наезд «по всем правилам».

Действия Михайлова не противоречат Правилам движения. В ст. 33 Правил движения сказано, что водитель должен принять меры к снижению скорости или остановке транспортного средства, но в каком направлении должен двигаться тормозящий автомобиль, в этой статье не сказано и не может быть сказано: куда угодно – влево, прямо, вправо, в дом, на столб,- не только не на стоящего человека.

Михайлову сейчас неимоверно тяжело: он признан виновным в преступлении, которого не совершал, лишен свободы, не видит родных и товарищей. Но ему было бы еще тяжелее, если бы он, следуя этим странным рекомендациям, совершил наезд «по всем правилам».

Многие водители, спасая жизнь внезапно выбегающих пешеходов, детей, рискуя своей жизнью, а порой и жертвуя ею, отворачивают от них свои автомобили вместо того, чтобы совершить наезд. Что же:

они действуют вопреки Правилам движения?

Защита считает, что Михайлов не нарушил ст. ст. 4 и 33 Правил движения: торможение и маневр были в сложившейся обстановке единственно возможными, они свидетельствовали о внимании Михайлова к окружающей обстановке и ее изменениям.

Не нарушил Михайлов и ст. 32-Правил движения.

В приговоре суда не сказано, в чем именно заключалась нарушение им этой статьи, хотя в ней сказано, что водитель должен при избрании скорости учесть восемь факторов. Чего же не учел Михайлов? Прямая, асфальтированная дорога, одностороннее движение, отсутствие каких-либо знаков, имеется подземный пешеходный переход.

В своих объяснениях я позволю себе обратиться к тому разделу приговора, где речь идет о смягчающих вину Михайлова обстоятельствах: «Время 0 час. 55 мин., когда движение по улице незначительное».

В чем же тогда выразилось нарушение Михайловым ст. 32 Правил движения?

Михайлов также признан виновным в нарушении ст. 24 Правил движения, устанавливающей принцип правостороннего движения транспорта. Но Михайлов и двигался по правой стороне. Даже после наезда автомобиль остановился на резервной зоне, не выехав на левую сторону. Для спасения пешехода при отсутствии встречного транспорта водитель может выезжать на резервную зону – ст. 24 Правил движения этого маневра не запрещает.

Таким образом, Михайлов не допустил нарушений Правил движения и осужден необоснованно.

Главной причиной необоснованного осуждения, Михайлова защита считает некритическое восприятие судом той части заключения эксперта, где эксперт, исходя из характера движения пешехода, ставшего известным после наезда, делает вывод о возможных путях предотвращения наезда.

Необходимо задать вопрос: из каких специальных познаний исходил эксперт, дав такое заключение. Из научных данных?

Судебной коллегии представлено письмо из авторитетнейшего научного и учебного учреждения страны – Московского автомобильно-дорожного института. В нем профессора, доктора технических наук В. А. Илларионов и С. М. Красиков и кандидат технических наук О: А. Дивочкин, проводившие специальные исследования по этому вопросу, пишут: «Сочетание маневра с торможением увеличивает общее время движения автомобиля до момента его контакта с пешеходом, вследствие чего пешеход в этом случае располагает большим промежутком времени для оценки окружающей обстановки и обеспечения собственной безопасности.

Водитель не может предусмотреть действий пешехода, если последний неожиданно меняет темп и направление своего движения, он обязан использовать все технические средства, находящиеся в его распоряжении, для предотвращения происшествия».

Мнение этих представителей науки резко расходится с мнением эксперта по делу, считающего, что в момент возникновения опасности автомобиль должен как сани ползти в заторможенном состоянии только вперед, а водитель должен смотреть: убежит пешеход или нет.

Может быть, заключение дано экспертом исходя из специальных познаний в области ремесла, техники вождения?

Судебной коллегии представлено письмо Методического кабинета Управления учебных заведений Министерства автомобильного транспорта, который по просьбе юридической консультации сообщил, что в учебных программах подготовки и повышения квалификации водителей автомобилей, в теме, посвященной изучению способов предотвращения дорожно-транспортных происшествий, предусматривается применение маневра с целью избежания наезда транспортное средство или пешехода и тех случаях, когда предотвратить наезд или столкновение торможением невозможно.

Оказывается, водителей в автошколах учат применять маневр в критических ситуациях, когда аварийная обстановка создана пешеходом и когда применять только торможение -бессмысленно.

Таким образом, установка па применение маневра наряду с торможением не является прихотью Михайлова, следствием неверного понимания или пренебрежения Правилами движения и незнания водительского ремесла. Наоборот. Эта установка выработана ходе его обучения в автошколе, в результате 9-летней практической работы водителя, она соответствует требованиям действующих правил безопасности движения, наконец, эта установка отвечает требованиям морали: сделать все возможное для спасения человека. И если реализация этой установи в данных конкретных условиях не привела к спасению пешехода по его собственной неосторожности, то Михайлов в этом не повинен.

Я прошу отменить приговор суда.

Речь адвоката в защиту обвиняемого во взятке

Речь адвоката в защиту обвиняемой в незаконном аборте

Речь адвоката в защиту обвиняемого в изнасиловании

Защитительная речь адвоката в деле о ДТП

Судебная речь адвоката в защиту обвиняемого в совершении военных преступлений

Судебная речь адвоката в деле по обвинению в умышленном убийстве

Выступление адвоката в суде по уголовному делу

Защитительная речь адвоката в деле о грабеже

Защитительная речь адвоката по делу о взятке

Судебная речь адвоката в деле по обвинению в разбое

Речь адвоката в уголовном деле о грабеже