Адвокатская техника, консультационная работа и методы подготовки адвоката
Технический прием наиболее целесообразный акт поведения защитника. Совокупность этих приемов и навыков можно назвать адвокатской техникой.
Что относится к адвокатской техники? В первую очередь это консультативная работа адвоката. Консультативная работа адвоката, должна иметь определенную технологию, не просто сел и посоветовал, это должно быть определенное собеседование, в определенных условиях. Это собеседование должно быть обеспечить в первую встречу, становление правил игры. Ваш клиент должен понимать, сколько у него будет времени и ему нужно предоставить возможность выговориться, высказываться, но не допускать идти по замкнутому кругу. После этого надо сделать определенное резюме, правильно ли адвокат понял этого человека. Порой нужно спросить, чего клиент ожидает от адвоката. После этого собеседования нужно сделать хотя бы небольшой перерыв, для предоставления консультации.
Как правило, в уголовном процессе адвокаты Одессы используют такие приемы: эмпатия, принцип воронки, принцип комина и так далее.
- Принцип воронки – говорить от общего к более узкому, конкретному;
- Принцип комина – это выяснение группы одних вопросов, затем группы вторых вопросов.
Такая технология описана в моих книгах, я думаю, что нет необходимости их еще шире их повторять.
Второй важный технический прием, которым должен обладать каждый адвокат, это стиль и язык, процессуальных документов.
Когда мы говорим о языке, то прежде мы все должны владеть языком, мы должны понимать, что когда мы имеем дело со своим клиентом, для нас важно не закон речи, а для нас важно на каком языке этот способен говорить клиент, как ем легче понять вас. Поэтому если клиент владеет русским языком, то конечно лучше говорить с ним на русском языке и здесь это понятно.
Стиль и язык процессуальных документов
Как говорят, стиль – это человек.
У каждого человека есть свои особенности изложения тех или иных материалов. Для нас адвокатов важно соблюдать определенные требования. В первую очередь это простота. Мы должны думать как философы, а излагать свои мысли настолько просто, чтобы нас понимал кто угодно. Кроме того, текст должен быть структурным, то есть иногда мы видим, где кто-то пишет без абзацев, без ничего. Надо понимать, что мы пишем для людей иногда загруженных, в частности судей. Когда они берут такой документ и не могут увидеть начало и конец, у них уже сразу возникает отвращение к этому документу. Мы должны понимать судей. Да, у судей есть свои обязанности, но мы должны по максимуму облегчить их работу. Поэтому текст должен быть структурированным, состоять из абзацев, 5-6 строк не более, некоторые фразы следует выделять.
Хорошо составленный документы улучшает настроение судьи, который его читает. Нам нужно помнить, что по нашему документу будут оценивать, что мы собой представляем. Если они опустят наш статус, то будут вести себя с нами соответствующим образом.
Дальше должна быть деловитость, то есть я говорю общие вещи, а не какие-то требования процессуальные к тому или иному документу. Документ должен быть деловитым. Это означает, что документ должен содержать только то, что касается конкретного дела, использовать меньше слов, но эти слова должны быть там где нужно без лишних фраз.
С другой стороны, документ лучше писать отстраненно, так сказать наблюдая за тем, что вы излагаете со стороны, для того чтобы эмоции возникали у судьи, а не у вас. Чтобы вы не написали, какие бы горькие вещи не писали, вы должны излагать текст отстраненно, для того чтобы личные свои эмоции не выливать на этой бумаге.
Личные эмоции судью не интересуют, но судью должно интересовать то, что находится в деле. Поэтому документ должен быть деловым, отстраненным и написанным спокойным тоном. Какие бы нарушения судья не допустил, следует спокойно изложить факты, но с достаточной полнотой.
Иногда также важно, чтобы подход был не тривиальным.
Дюбой документ должен быть иллюстративным. Иллюстрации это важный момент, поскольку вы должны цитировать фразы, показания, так как они были даны, не пересказывать, а просто давать каждый раз иллюстрацию, имея необходимые документы под рукой.
Еще одно важное обстоятельство адвокатской техники, это тайминг, то есть умение выбрать правильный момент для действия, или неуверенных действий благоприятной момент.
Пример с профессором. Профессор университета знакомые попросили посмотреть и помочь им в уголовном деле. Это были хорошие знакомые, их сын привлекается к уголовной ответственности.
Профессор посмотрел и увидел, что вместо части 3 квалификация по части 1 и говорит «А что делает, адвоката?» «А адвокат ничего не делает», «А какие ходатайства заявлял?», «Никаких не заявлял».
Тогда профессор решил, выступать общественным защитником, пригласил студентов на заседание в суд. Он был общественным защитником и никогда не выступал в суде, поэтому вел себя очень активно, а адвокат молчит, ходатайств у него нет.
Странная ситуация, вроде адвокату деньги заплатили и все. Профессор выступил с речью и разгромил эту квалификацию, что должна быть часть первая.
Адвокат становится и говорит: «Я прошу оправдать моего подзащитного, так как мой подзащитный в силу своего возраста не подлежит уголовной ответственности. Когда он совершил инкриминируемое деяние ему не было 18 лет, а ответственность по указанной статье наступает с 18-летнего возраста».
Профессор потом не как не мог простить этому адвокату, что на глазах студентов попал в такую ситуацию.
Я еще раз говорю, что значит профессионализм, если взять лучшего профессора, с лучшими знаниями, даже процессуалиста и поставить его в судебное заседание, где он никогда не был в качестве защитника, то он может опростоволоситься. Поэтому мы должны понимать, что у каждого определенной профессионализм, у адвокатов, судей и профессоров.
Профессора, читающие лекции могут дать 100 очков вперед, но когда они садятся не за свое дело, то они могут допустить серьезную ошибку.
Приведу еще один пример в деле всем известного Лозинского.
Я там выступал в Верховном суде по делу Лозинского. Дело знал, читал все 64 тома. Все то, что у вас укоренилось в умах, читая прессу, не соответствует действительности, его надо было оправдывать, но это другое дело.
Начальника милиции, а также прокурора обвиняли в даче ложных показаний, потому что с ними была женщина, о которой они умолчали, не хотели называть его фамилию, имя.
Также и начальнику милиции, и прокурору инкриминировали дачу ложных показаний. И только в Высшем суде, мне было просто смешно, когда я пришел в Высший суд и слышу, что этих двух, прокурора и начальника милиции судят за дачу ложных показаний.
Таким субъектом может быть свидетель или потерпевший, но никак не обвиняемый. Несмотря на это суд первой инстанции, и апелляционный суд не увидели очевидного, что значит политизированное дело.
Прокурору уменьшили с 9 лет до 6 лишения свободы, он уже на свободе.
Но я хотел бы сказать – за что сидели в этом деле прокуроры. Прокурор был участник событий и вместе с Лозинским, он разоружал этого пострадавшего, у которого было 3 пистолета.
Он там фигурировал как участник событий, так если он был участником событий, как он мог выполнять функцию прокурора, он не мог выполнять функции прокурора, а его судили за то, что он не выполнил функций прокурора. Это говорит о том, что иногда очевидные вещи видят лишь на высшем уровне.
Приведу еще один пример в деле Юлии Владимировны, вернее её мужа. Суть была в том, что нам нужно было с января по 8 марта затянуть судебный процесс, после этого заканчивался срок давности привлечения мужа Юлии Владимировны и еще одного российского гражданина.
Что мы только не вытворяли честно говоря, для того чтобы затянуть этот процесс. Но Генеральная прокуратура и следователи не видели, что срок давности истекает в сентябре в 2003 году.
Когда мы дотянули до августа, прокурор говорит, что просит отложить слушание дела, так как он идет в отпуск.
В результате 16 сентября он приходит, а у нас есть готовое ходатайство, оно было опубликовано в моих книгах.
Так закончились сроки давности.
В чем была суть? По старому УПК за эти преступления срок давности был 10 лет, а по новому за эти же самые преступления был 15 лет. Они смотрели в новый кодекс и не смотрели в старый, и понятное дело, что закон обратной силы не имеет, если он отягчает наказание. И в этой ситуации раз он не может иметь обратной силы, то понятная вещь, что сроки давности прошли.
Они спохватились, начали что-то бегать, но уже ничего нельзя было сделать. Так что с точки зрения адвоката и адвокатской этики, мы намеренно затягивали процесс, мы видели эту ситуацию и пытались это сделать. Возможно, скажите, что мы действовали не правильно, но мы действовали в интересах клиента.
Методы подготовки адвоката
Новый УПК позволяет нам осуществлять новые методы подготовки, которые можно позаимствовать у американского адвоката Джерри Спенс.
Джерри Спенс – это адвокат который на протяжении 40 лет не проиграл ни одного дела.
Он участвовал во многих резонансных делах. Он участвовал, к примеру в деле Имельды Маркос жена филиппинского диктатора, против которой возбудили дело. Он выиграл это дело. Он рассматривал дело небольшой семейной фирмы по производству мороженого, которую якобы разорила фирма «Макдональдс». Он выиграл у фирмы «Макдональдс» 40 млн. долларов. Человек потерял руку и требовал 50 тыс. долларов компенсации от предприятия. Юристы предприятия сказали, что он сам нарушил правила техники безопасности, поэтому они выиграют этот процесс. Джерри Спенс в суде присяжных выиграл у них 10 млн. долларов. То есть, Джерри Спенс, поднял эти компенсации в США на очень высокий уровень. Он написал книгу «Настольная книга адвоката», она есть в интернете ее можно прочитать.
Какие методики его заслуживают внимания? Теперь это по научному называется «Фокус группы» и «Психодрамы», когда с помощью собраний людей, которые выслушивают точки зрения и позиции, которые предлагает адвокат, свидетели и т.д., по сути, проводят параллельный судебный процесс и решается подготовка свидетелей к предстоящему судебному процессу.
Психодрама термин взят из психиатрии, это когда свидетели в процессе рассказывают не так, как когда то с ними происходило, а как будто происходит здесь и сейчас: вот он идет, вот он видит те события, которые произошли, вот он видит клетку в которую входит.
Так происходит подготовка свидетелей и свидетели уже в суде уверены в своих действиях. Ну вы понимаете что иногда фантазия у свидетелей так срабатывает, что они вспоминают себе то, чего и не было.
Я постоянно работаю со свидетелями примерно с 2007 года, когда я их собираю, работаю над тем, что они должны сказать, разъясняю им, какие у них права как свидетеля и так далее. Это то, что мы можем внедрять.
Джерри Спенс считал, что если адвокат не поработал со свидетелями и идет в судебный процесс, то он совершает преступление, потому что без этого идти в судебный процесс без подготовки, без встречи со свидетелями, без переговоров с ними невозможно.
Если говорить о советских временах то это было чревато, это было очень опасно и адвокат мог сесть рядом с тем подзащитным.
Да и сейчас могут исключить свидетеля, если он начнет говорить, что меня научил адвокат говорить неправду и так далее, тогда конечно против адвоката будет возбуждено уголовное дело.
Я не говорю о том, что мы должны учить свидетелей говорить неправду. Мы сами себя подставим и этого свидетеля подставим и по делу не поможем. Но если свидетель будет знать свои права и обязанности и знать что ему достаточно говорить только то, что он видел и слышал, и не более, а от него порой требуют больше, то это поможет защите.
Помню в 2007 году меня пригласили участвовать в уголовном деле, В Киеве был прекрасный театр Мастов, и когда его финансирование государством прекратилось, театр решил, что поедут на гастроли в США, там заработают денег, но для того, чтобы поехать на гастроли надо было приобрести декорации, билеты и так далее.
Директор этого театра давала расписки о том, что после того как вернутся вернет эти деньги.
Но случилось так, что директору стало плохо и она с театром не поехала.
Не знаю она планировала возвращаться, но во всяком случае в отношении нее возбуждено уголовное дело (мошенничество).
Я вступил в дело, где-то неделю изучал дело, судья беспокоилась, что там сидит какой то адвокат, пришел и читает и читает, что там в трех томах можно читать. Но я выбрал всех свидетелей, встретился со всеми свидетелями и со всеми переговорил.
В процессе эти свидетели четко знали свою позицию, что они говорят. Прокурор не был готов к делу, абсолютно, и за него работала судья.
Судья начала допрашивать, а свидетели ничего не боялись, так как они были подготовлены и говорили правду. После этого судья говорит, «Все вы воры, и речи у вас воровские», ну я подскакиваю и заявляю протест. Затем судья меня позвала, а пострадавшие в зале сидят. Она говорит: «Что вы на меня смотрите? Это мы с адвокатом на своем птичьем языке разговариваем».
В перерыве подхожу к ней, она мне говорит «Вы можете мне написать определение о направлении дела на доследование»
Написал проект этого определения и это дело больше никогда не вернулась в суд.
